Сорок лет назад, 19 декабря 1978 года, генеральный секретарь ЦК КПСС, председатель президиума Верховного Совета СССР Леонид Брежнев принял президента англо-американской издательской корпорации Pergamon Press («Пергамон пресс») Роберта Максвелла по его просьбе, который приехал в Москву с сигнальными экземплярами «Малой земли» и «Возрождения» на английском языке, чтобы лично вручить книги автору.
Незадолго до подписания Хельсинкского акта 1975 года Советский Союз присоединился к Женевской конвенции об авторском праве. Для регулирования сферы приобретения и уступки авторских прав была создана общественная организация с министерскими полномочиями — Всесоюзное агентство по авторским правам (ВААП), председателем которой был назначен Борис Панкин.
Одним из объектов его активности стали выходившие одна за другой книжки воспоминаний Леонида Ильича. Неожиданный интерес к ним проявили издатели на Западе, не говоря уж о Восточной Европе и странах так называемого «третьего мира». Pergamon Press («Пергамон пресс») первым на Западе издало трилогию воспоминаний — «Малая земля», «Возрождение» и «Целина». При этом трилогия Л.И. Брежнева только по соглашениям с ВААП была переведена на многие языки народов мира и издана за рубежом общим тиражом около 25 миллионов экземпляров!1
«Вы превратили «Пергамон» в филиал Политиздата»2, — в привычной ему напористой, эксцентричной манере шутил Максвелл, общаясь с главой ВААП Борисом Панкиным, намекая на то, что издательство не только активно издавало произведения генсека, но и публиковало сборники речей и выступлений Михаила Суслова, Юрия Андропова, Андрея Громыко, а также других руководителей партии и правительства.
О том, как издавались книги советских лидеров, куда шли гонорары за произведения, списках «дозволенных» авторов, роли Черненко в публикации воспоминаний Брежнева, а также причинах своего назначения послом в Швеции рассказал в интервью порталу председатель правления Всесоюзного агентства по авторским правам в 1973-1982 годах Борис Панкин.
Л.И. Брежнев, президент англо-американского издательства «Пергамон-Пресс» Роберт Максвелл и председатель правления ВААП Б.Д. Панкин во время встречи в Кремле. 19 декабря 1978 г. Фото: Владимир Мусаэльян/ТАСС
— От кого исходила идея публикации за рубежом, в частности, на Западе, произведений Л.И. Брежнева?
— Ни от кого специально, каждое издательство действовало по своей воле и по своему желанию. Самым энергичным в этом смысле был британский медиамагнат Роберт Максвелл. Они там, в узком кругу, хотели знать из первых уст, что думают и что говорят советские лидеры, поближе с ними познакомиться.
Что касается нашего бывшего соцсодружества, то по партийной линии были соглашения: принимались решения об издании у нас произведений руководителей партии и правительства Болгарии, Венгрии, ГДР, Польши, Чехословакии, любой из этих стран. Это закладывалось в план и издавалось. А там издавали труды и речи наших лидеров, в том числе и членов политбюро.
До присоединения к международной конвенции по охране авторских права, до создания в 1973 году Всесоюзного агентства по авторским правам (ВААП) решение о публикации таких произведений принималось внутри партии. А уже в эпоху после присоединения к конвенции все это оформлялось в соответствии с законом через ВААП. Заключались договора, определялись гонорары, часто чисто символические, которые перечислялись туда и обратно. На паритетных началах.
— Вы могли бы уточнить сумму?
— Сейчас я не помню, суммы были не большие. На уровне гонорарных ставок наших и зарубежных издательств. И за брежневские книги то же самое.
— Уточню, почему возник такой вопрос. Бывший заведующий Отделом международной информации ЦК КПСС Л.М. Замятин рассказывал мне, что огромные гонорары и из советских издательств, и со всего мира приходили на имя Брежнева в ЦК и оседали там в общем отделе. И его заведующий К.М. Боголюбов немного отстегивал семье генерального, а остальные просто присваивал.
— Это виднее Замятину, я этого не знаю. Скажем, перевели книгу М.А. Суслова, предварительно получив согласие автора на ее перевод и публикацию. Поступил гонорар, я звоню Суслову: «Михаил Андреевич, поступил гонорар, как с ним быть?». Для нас в смысле законопослушности любой автор – царь и бог или рядовой журналист – все одинаковы.
Суслов говорит: «Направьте в парткассу». И мы отправляли его гонорар в парткассу. Дальше издали сборники речей Ю.В. Андропова. Меня моя служба информирует, что поступил в законном порядке гонорар. Звоню: «Юрий Владимирович, вот гонорар пришел, как с ним быть?». Андропов интересуется: «Я знаю, что у Михаила Андреевича книжка вышла, как обстоит дело с его гонораром, как он решил?». Я говорю: «Он сказал, чтобы перевести всю сумму в партийную кассу». Андропов: «Ну, мой тоже переведите в партийную кассу».
Вот такими чеками Внешпосылторга был выплачен первый гонорар Л.И. Брежневу.
А вот о брежневских книгах заботился заведующий Общим отделом ЦК КПСС К.У. Черненко. Кстати, гонорар Брежневу за издание его книг выплачивался на общих основаниях, то есть, в высшей степени скромный. Получить его можно было в ВААП либо в рублях, либо в так называемых сертификатах, за которые в специальной сети магазинов «Березка» можно было купить дефицит, то есть импортные продукты и напитки. Этими сертификатами и был выплачен первый гонорар автору номер один. Черненко рассказал мне, что Леонид Ильич подержал их в руках и говорит: «А что я с этими картинками делать буду? Нет, пусть заплатят, что мне положено, рублями». И Леонид Ильич получил свой первый гонорар рублями. И мне Черненко так мимоходом говорит: «Ему-то тратить их некуда, а это все Галине» (дочери Брежнева – прим. авт.).
Председатель правления Всесоюзного агентства по авторским правам, секретарь правления Союза журналистов СССР Борис Панкин в рабочем кабинете. Москва, 1 июня 1982 г. Фото: Владимир Савостьянов/ТАСС
— А само решение о публикации произведений Брежнева принималось политбюро?
— Мне не известно. Все, что касалось произведений Брежнева, шло через Черненко. А в других случаях каждый раз я звонил автору, как о гонораре, так и об издании. Ориентировались на Суслова. Причем, вначале была некоторая настороженность, но потом она пропала, когда увидели, что здесь нет никакого подвоха. Мы запрашивали автора и получали его согласие. Мне кажется, что они (руководство страны – прим. авт.) в конце концов поняли, что Советский Союз для того и заключил конвенцию, чтобы все это сделать легальным и общепринятым…
— Брежнев в последние три года своей жизни очень привлек к себе Черненко. И без Черненко фактически не решался ни один вопрос. В чем Вы видите феномен Черненко?
— Во-первых, не последние годы, а они еще, начиная с Молдавии, работали вместе, и он так рос, и дорос до зав. общим отделом ЦК. А когда Черненко избрали секретарем ЦК, то зав. отделом стал Боголюбов. Но с Боголюбовым мы по вопросам книгоиздания не соприкасались. Тут нам прямо сказали – с Черненко. И он каждый раз от имени Брежнева давал согласие и присылал, когда приходил гонорар, с доверенностью фельда (фельдъегеря – прим. авт.), которому наша бухгалтерия, а точнее мой зам по финансовой части Юрий Степанович Рудаков выдавал деньги со всеми расписками.
— Могли бы Вы назвать объемы тиражей Брежнева вышедших за рубежом?
— То, что касалось гонорара, тут заключался договор, получалась сумма как аванс, а дальше проценты стандартные от тиражей. По-моему, издавали довольно ограниченным тиражом, поэтому и особенно много гонораров не приходило.
— Ваша последняя встреча с Брежневым состоялась в 1982 году, когда Вас отправляли послом в Швецию. Как можно было это расценивать: ссылка это была или освобождение от ярма?
— Как всегда в таких случаях, не бывает, чтобы сработал какой-то один фактор.
Дело в том, что на посту председателя ВААП я был, как говорится, как кость в горле у всех наших руководителей идеологических ведомств. С одной стороны, мы присоединились к конвенции и взяли на себя обязанность соблюдать вытекающие из нее международные правила и обязательства и соблюдать авторские права. ВААП, попросту говоря, было посредником автора. Со вступлением в конвенцию возникла свободная конкуренция. А до этого наши бонзы, руководители творческих союзов были монополистами в этих вопросах. Поэтому они придумали и протащили через ЦК такое правило, что они составляют списки желательных произведений, которые только можно, будь то музыка или литература, рекламировать, пропагандировать и продвигать. А я в своей повседневной работе не руководствовался этими списками, и на меня постоянно жаловались в ЦК.
Кстати, один из моих замов даже написал на меня донос, я об этом узнал из Интернета, мол, председатель единолично, не считаясь со списками, дает разрешение на издание идейно порочных произведений советских авторов, Юрия Трифонова, например, или Василия Аксенова… Посылает их в зарубежные командировки на книжные ярмарки…
Борис Панкин во время международной научной конференции «Президенты США и правители России» в РАН. Москва, 31 мая 2016 года. © Дмитрий Волин/Кремлевский холм.
А по поводу назначения послом: это был тогда привычный метод, и Брежнев его любил, сам он инициативу редко выдвигал, но отправить вроде почетной ссылки послом соглашался.
Вот так же в 1973 году отправили А.Н. Яковлева послом в Канаду. А мне, например, Стукалин мидовский позвонил: «Борис Дмитриевич, вот есть предложение в послы, на выбор две страны: Швейцария или Швеция». Так делалось, чтобы даже ты сам не знал, что это: почетное поручение или почетная ссылка.
А я уже за девять лет немного устал без конца сражаться за каждого серьезного и, как правило, критически мыслящего автора. Причем работу ВААПа не понимали и не принимали ортодоксы, по идеологическим, а порой и просто по эгоистическим соображениям.
Например, в Болгарии проходил болгарско-советский семинар. С нашей стороны был председатель правления Союза писателей СССР Георгий Марков, а я в это время по ВААПовской линии был в командировке, поэтому принимал участие. И там был английский живой классик Чарльз Перси Сноу. И вот Марков уже на собрании советской делегации говорит: «Да вот, Чарльз Сноу говорит мне: «Я думал, что вы просто партийный чиновник, а вы же, оказывается, хороший писатель, так дайте же чего-нибудь почитать». А что я могу ему почитать дать? Моя же литература буржуазным издателям не по зубам, они ее не переводят и не издают, и ВААП тут мне не помощник».
С другой стороны, те авторы, которые пользовались успехами у зарубежных издателей и читателей, были недовольны высокой налоговой ставкой, которой мы в ВААП должны были согласно закону руководствоваться.
— Переводчик В.М. Суходрев говорил про Брежнева, что «не по сеньке шапка», а Вы бы как оценили коротко Брежнева?
— Вообще говоря, это можно сказать о каждом нашем лидере. Потому что это такая шапка, которой не позавидуешь, особенно, в иные исторические периоды….
Ведь первую половину это был энергичный, деятельный человек. Прошел добрый десяток лет, прежде чем я увидел генсека совсем в другом состоянии. Когда Брежнев принимал Максвелла, на письменном столе у него лежали изданные Максвеллом его книги. «Вот, — сказал, Леонид Ильич, указав на эту стопку, — как ваши книги у нас издают». То есть, он все перепутал.
А когда я в августе 1982 года собирался в Стокгольм… Есть такой ритуал, что посол, выезжая к месту назначения, встречается с генсеком. Ну, иногда кому-то отказывают, мне в данном случае предложили встречу. Он совершенно нормальный, здравый человек был, вспомнил, что его сын работал в Швеции. Когда закончилась встреча, он говорит: «Ну, Борис Дмитриевич, что ты еще от меня хочешь?». Я говорю: «Леонид Ильич, разрешите мне Улофу Пальме, который только что избран премьер-министром, передать ваш привет». Брежнев: «Пожалуйста, пожалуйста». Мой друг – первый замминистра иностранных дел Толя Ковалёв. Вот я ему рассказываю, что был такой вопрос от Брежнева, а Толя: «Ну и что ты попросил? Ты что, идиот? Он уже знает этот ритуал, и люди просят квартиры, дачи и другие блага, а ты попросил привет передать…». Вот такой смешной эпизод.
Беседовал Дмитрий Волин
Москва, 31 марта 2016 г.
_________________________________________________________________________________________
1Л.И. Брежнев – один из самых читаемых авторов планеты. // «Советская культура», 15 декабря 1981 г.
2Панкин Б.Д. Рубежи и книги. М., 1981. С.73.
Автор — Дмитрий Волин
КРЕМЛЁВСКИЙ ХОЛМ. Страницы истории 