В 1988 году в СССР широко отметили Тысячелетие Крещения Руси. Еще 10 лет назад о таком событии в советском государстве, которое провозгласило атеизм практически государственной религией, нельзя было даже помыслить. Одним из подвижников, внесших значительный вклад в разворот государства к Церкви, был Валентин Фалин (1926 — 2018). Бывший посол в ФРГ, ответственный работник ЦК КПСС и глава Агентства печати «Новости» рассказал о своем пути к Церкви и борьбе с богоборцами за возможность провести праздник православия на государственном уровне.
В.М. Фалин на Зиновьевских чтениях в МИА «Россия сегодня». Москва, 27 октября 2015 г. © Дмитрий Волин
Валентин Фалин начал свою трудовую деятельность в годы войны. Работал токарем, потом учился в МГИМО, дальше трудился по линии МИД. В конце 70-х был послом в ФРГ. После этого, как будто завершил карьеру в государственных органах – несколько лет работал обозревателем в «Известиях», занимался наукой. Однако в середине 80-х он вернулся в большую политику. Фалин возглавил Агентство печати «Новости» (АПН). Позднее он назвал это решение «глупостью».
Соглашаясь принять высокий пост, Фалин поставил условие: потребовал гарантированный доступ к генсеку Михаилу Горбачеву по любому вопросу. Раньше он пользовался такой привилегией при прежних советских лидерах: Никите Хрущеве, Леониде Брежневе и Юрии Андропове.
Предложение встретили молчанием
Летом 1986 года Михаил Горбачев провел совещание с членами полибюро, а также руководством СМИ и писателями по вопросу, как сделать перестройку понятной для интеллигенции. На этом совещании выступил Фалин. Он заявил о том, что нужны две вещи. Первое – необходимо раскрыть информацию не только об Иосифе Сталине, но в целом о сталинизме. Второе – необходимо отметить Тысячелетие Крещения, как национальный праздник и знаковый этап в становлении Руси как государства.
По словам Фалина, в ответ на это предложение в зале повисло молчание. Единственный, кто произнес в слух «правильно» был главный редактор журнала «Огонек» Виталий Коротич.
Как рассказал Фалин, призыв провести национальный праздник Тысячелетия Крещения «не упал на благоприятную почву». По мнению главы АПН, «упускалась возможность нормализовать отношения государства с Церковью и верующими, то есть с половиной населения, «если не больше». «Церковь от государства отделить можно, но нельзя решением правительства или парламента отделить Церковь от народа», — отметил он.
Вместе с тем определенные подвижки в обществе все же происходили. В середине 80-х в СМИ начали появляться материалы о репрессиях священников в СССР, о судьбе храма Христа Спасителя и других уничтоженных святынях, о Русской православной церкви как хранительнице народной культуры и духовности.
Времени на подготовку к празднику было очень мало. «Настораживали сигналы, что для особо ретивых богоборцев юбилей мог быть использован как повод для закручивания антиклерикальных гаек».
Вместе с тем, возможные риски не остановили Фалина. Он позвонил председателю Совета по делам религий Константину Харчеву и попросил его пригласить в АПН митрополитов Питирима и Ювеналия, а также других авторитетных архипастырей. Поскольку приглашенных получилось немало, то для совещания был выбран не кабинет Фалина, а зал правления агентства.
На совещании выяснилось, что почти все просьбы Церкви, касающиеся празднования Крещения Руси наталкивались «на отказ и шельмование». По итогам встречи было принято решение, что церковные иерархи обсудят программу торжеств с патриархом Пименом и подготовят два варианта: оптимальный и программу-минимум. Спустя несколько дней Фалин получил письмо от митрополита Питирима «с более чем скромными пожеланиями».
После этого совещания, Фалин решил обратиться к Горбачеву напрямую. Свой меморандум он начал словами из пушкинского «Бориса Годунова»: «Когда-нибудь монах трудолюбивый найдет мой труд усердный…». При этом Фалин прекрасно понимал, что сильно рисковал, отправляя этот документ. Вместе с тем он расценивал этот шаг как «проверку серьезности начатых преобразований в стране».
Выступая за празднования Тысячелетия Крещения Фалин также осознавал, что за каждым шагом внимательно следят его недруги. «Они ждали, когда моя строптивость потянет на параграфы «превышение компетенции» или «нарушение субординации». Кое-кто заподозрил меня в «богоискательстве» и докладывал об этом наверх. Заготовили проект постановления о снятии меня с должности председателя правления АПН», — отметил Фалин.
Предложения по программе
В меморандуме Фалин предложил пригласить на празднование гостей из-за рубежа и провести торжественное мероприятие в Большом театре, а не концертном зале гостиницы «Россия», который Церкви предлагали изначально. Так же Фалин указал на необходимость трансляции торжеств по центральному телевидению на страну и за границу.
«Естественно, в повестку дня включалось возвращение верующим особо почитаемых храмов и монастырей, а также реликвий. К примеру, архив и фолианты Троице-Сергиевой лавры свалили не разобранными в подвалы Ленинской библиотеки», — сказал Фалин. Трудности возникали во многих частях СССР. Например тогдашний руководитель Украины Владимир Щербицкий долго не хотел отдавать Церкви Киево-Печерскую лавру.
Глава АПН рассказал, что в меморандуме он изложил конкретный план возможных и целесообразных действий по восстановлению отношений с Церковью, «которые, не исчерпывая проблемы, тем не менее указывали направление, в котором следовало двигаться».
Горбачев не раскрыл Фалину своего отношения к этой инициативе. Но, по некоторым данным, запросил мнение своих коллег по политбюро. Первым проголосовал «за» Александр Яковлев. Ему поручили взять подготовку к юбилею под контроль, оперативно устраняя недоразумения и трения, возникавшие чаще на периферии. АПН, в свою очередь, должно было через своих корреспондентов в регионах следить за выполнением партийных указаний, вскрывая случаи саботажа.
Примечательно, что патриарх Пимен до самого дня торжеств сомневался, что задуманное сбудется, и празднование получит должный размах. Вместе с тем патриарх Пимен при всей осторожности находил нужным воспользоваться шансом для воссоздания согласия в обществе и рубцевания ранее нанесенных ран, рассказал Фалин. «Со своей стороны я просил владыку Питирима не поминать моего имени и тем более, не присваивать мне наград. Делу это могло лишь навредить», — подчеркнул он.
Фалин с супругой Ниной Анатольевной на Зиновьевских чтениях в МИА «Россия сегодня». Москва, 27 октября 2015 г. © Дмитрий Волин
Путь к Церкви
Фалин признался, что еще в раннем детстве испытывал отторжение к любым проявлениям варварства. Он вспомнил, что конце 20-х — начале 30-х годов мама повезла его и сестру в деревню за ягодами. Гуляя, они дошли до заброшенного особняка. Решили заглянуть внутрь — все зеркала в зале разбиты, а рядом с усадьбой «мужик кувалдой разбивает мраморный фонтан». Увидев это Фалин спросил:
— А что тут будет?
— Вроде детский дом, — отметил мужчина с кувалдой.
— А что детям фонтан помешает?, — тут же задавал следующий вопрос Фалин.
«Позже, в возрасте 11–12 лет меня заинтересовала архитектура Новоспасского монастыря. Просил отца вместе посетить этот ансамбль. «Нельзя», — отрезал отец. «Это «нельзя» накладывалось на наблюдения, которые детское восприятие принимало в штыки», — рассказал Фалин.
Он вспомнил, об однокашниках, которые иногда пропадали, а иногда «приходили на занятия в класс с потухшими глазами». В его доме на Воронцовской улице «исчезла чуть ли не треть жильцов». «Мои родители отходили ко сну, предварительно собрав сумку вещей как бы для дальней дороги. В 1936–1937 годах я помогал отцу сортировать его весьма обширную библиотеку. Собрания сочинений Троцкого, Бухарина и т.д. сваливались в корзину, сносились в котельную дома. Тогда же сгорел мой страх перед всем и вся», — сказал Фалин.
Фалин немало сделал для Церкви. В начале 1970-х годов он, как посол в ФРГ, добился возвращения Псково-Печерскому монастырю сокровищ, которые были похищены немцами во время Великой Отечественной войны.
«Один немецкий друг известил посольство (за что вскоре поплатился жизнью), что реликвии монастыря были припрятаны в музее Реклингхаузена», — отметил Фалин. Он обратился в МИД ФРГ, однако возвращение реликвий затягивалась. Тогда он пошел напрямую к федеральному канцлеру Вилли Брандту. Он откликнулся и немедленно позвонил министру иностранных дел Вальтеру Шеелю: «Не бюрократизируйте проблему, верните сокровища монастырю».
«Вернули всё, что ныне есть в Псково-Печерском монастыре из прежних ценностей, кроме золота и большей части серебра, которым завладели в порядке «сувениров» немцы и еще большей частью американцы», — рассказал Фалин.
После посольской работы, Фалина отправили в аппарат ЦК КПСС заниматься внешнеполитической информацией. «Мне представлялось, что оптимальная внутренняя политика была и остается наиболее эффективной внешней политикой. Отсюда мои непрошеные экскурсы в домашние дела”, — отметил он.
Творческая встреча с участием журналиста и дипломата, политического и общественного деятеля Валентина Фалина в МИА «Россия сегодня». Москва, 5 апреля 2016 г. © Дмитрий Волин
Свинарник на поле
Фалин вспомнил об одном из эпизодов, когда он решил с женой в 600-летие Куликовской битвы поехать на место сражения и возложить цветы в память о подвиге Дмитрия Донского и его дружины.
Они с супругой доехали до Тулы. Там спросили постового милиционера, как проще доехать до Куликова поля. В ответ услышали: «А что это за поле такое?», — рассказал Фалин. Когда они добрались до места, их взгляду предстала довольно печальная картина. Щусевские аллегорические сооружения хотя и стояли, но без должного ухода были не в лучшем виде. На заднем плане маячили нелепые постройки. Стали интересоваться – выяснилось, что это свинарники.
После этого Фалин написал записку главному идеологу КПСС Михаилу Суслову. Рассказал и про свинарники, и про состояние церкви Рождества Богородицы и про захоронения монахов-воинов Пересвета и Осляби. Дело в том, что на их могилах были установлены компрессоры. «Под напором Суслова кое-что было подправлено, хотя к юбилею прорехи залатать так и не поспели», — добавил Фалин.
Также он убедил репрессированного художник Михаила Успенского, с которым дружил около 30 лет, достать из тайника и передать монастырю мощи Саввы Сторожевского. Для этого он дал ему гарантии, что факт сокрытия мощей никаких негативных последствий для Успенского и его семьи не принесет.
Также Фалину удалось быстро вернуть в Александро-Невскую лавру мощи Александра Невского. Многие церкви и монастыри были возвращены священникам. «Главное – было извлечено из небытия множество ценностей. Ведь не секрет , чтобы скрыть жульничество или нерадивость, поврежденные реликвии зачастую «списывались», то есть уничтожались», — добавил он.
«В начале памятных торжеств меня пригласили занять кресло на сцене вблизи директорской ложи, отведенной Патриарху Пимену. Предстоятель Церкви пригласил подойти к нему, поблагодарил меня за труды и благословил», — отметил Фалин.
Книга Валентина Фалина «Конфликты в Кремле. Сумерки богов по-русски». — М.: Центрполиграф, 1999.
Книга Валентина Фалина «Конфликты в Кремле. Сумерки богов по-русски». — М.: Центрполиграф, 1999., и автограф В.М. Фалина. © Дмитрий Волин
Торжества
29 апреля 1988 года состоялась посвященная 1000-летию Крещения встреча патриарха и постоянных членов Синода с Горбачевым, который отметил, что в условиях перестройки возможно более активное участие религиозных деятелей в жизни общества.
Это стало своеобразной «отмашкой» для «реабилитации» РПЦ. Уже в июне ряд церковных иерархов был награжден орденами Трудового Красного Знамени и Дружбы народов. Накануне юбилея Церкви были переданы Оптина пустынь, Толгский монастырь, часть построек Киево-Печерской лавры.
Основные празднества проходили 5-12 июня 1988 года в Загорске и Москве, а также в Ленинграде, Киеве, Владимире, во всех епархиях Русской Правосланой церкви. Многие мероприятия транслировались по центральному телевидению.
Торжества 1988 года стали началом возрождения Православной церкви в России, которое продолжается и до настоящего времени. За 30 лет после 1988 года в стране и по всему миру было построено 25 тысяч православных храмов – по тысяче в год, то есть по три храма в день. Ничего подобного в истории христианства не было никогда.
КРЕМЛЁВСКИЙ ХОЛМ. Страницы истории 