5 декабря исполняется 95 лет советскому и российскому государственному, партийному и общественному деятелю, ветерану Великой Отечественной войны, дважды Герою Социалистического Труда, председателю Московского городского совета ветеранов Владимиру Долгих. Он воевал, после Великой Отечественной войны работал в металлургии, управлял норильским комбинатом, затем стал членом ЦК. Долгих был свидетелем сталинских репрессий, хрущевских совнархозов и неразберихи с некрологом Алексею Косыгину. Об этом и о многом другом читайте в материале Kremlinhill.
Спали на полу
Жизнь Долгих вполне могла прекратиться, так и не начавшись. Его мать шла в больницу, чтобы сделать аборт, но случайно встретила соседку, которая отговорила ее от этого шага. Родившийся ребенок стал восьмым в семье слесаря, работавшего на железной дороге под Красноярском.
Семья занимала два помещения в бараке. Чтобы дети могли спать, для них каждую ночь в одной из комнат расстилали на полу матрацы. Родители жили в другой комнате.
В детстве Долгих занимался в местном оркестре, играл на кастаньетах, потом на барабане и контрабасе, венцом его музыкальной карьеры стала мандолина. Он мечтал пойти работать на железную дорогу. В те времена это была одна из самых престижных профессий.
«В нашем детстве игры были простые. Играли в бабки. Сделав тряпичный мяч, футболили его. Хоккея с шайбой не было, но мяч по льду гоняли. Очень увлекались коньками и лыжами. Чего не было в нашем кругу, так это игр на деньги. Карты тоже среди нас не были в ходу, не играли в них», — вспоминает Долгих.
Товарищ замполит
Весной 1941 года Долгих было 17 лет. Для всех постоянно проходили лекции о международной обстановке, с которых все расходились «с гнетущим чувством надвигающейся беды».
К началу Великой Отечественной войны Долгих был секретарем комсомольской ячейки. Он записался в добровольцы, добавив себе один год. Попал в школу истребителей танков.
В январе 1942 года его отправили на Брянский фронт. В дороге стал политруком маршевой роты, после был замполитом в роте противотанковых ружей. Летом 1943 года получил ранение в боях под Орлом, после лечения его комиссовали.
«Я причисляю себя к тем счастливчикам, которым пришлось испытать «фунт лиха», остаться в живых, увидеть День Победы, участвовать в «залечивании» ран этой войны. На фронте у меня было несколько непроходящих желаний, и главное из них – увидеть, что будет после войны», — вспоминает Долгих.
Оказавшись в тылу, он поступил в Вечерний университет марксизма-ленинизма при Иркутском городском комитете ВКП (б). В 1949 году окончил факультет цветных металлов Иркутского горно-металлургического института. Так началась его карьера в тяжелой металлургии. До 1958 года он работал на Красноярском заводе цветных металлов.
Найти вредителя!
В сталинскую эпоху на каждом заводе работали представители органов госбезопасности. В своих мемуарах Долгих рассказывает о случае, когда на завод поступило новое оборудование. Его пустили в работу, но спустя несколько часов, полученные агрегаты начали разрушаться.
После этого инцидента Долгих вызвал оперативник и начал спрашивать, давал ли директор предприятия команду на использование этого оборудования. Чекист был уверен, что руководитель завода знал о дефекте и намеренно разрешил пустить агрегаты в работу, чтобы их испортить.
Смерть Сталина привела к значительным изменениям в работе промышленности. Во-первых, снизилось рвение сотрудников госбезопасности. Во-вторых, поменялись трудовые ресурсы. С ликвидацией ГУЛАГа на места заключенных в промышленности и добывающих отраслях стали приходить обычные рабочие.
Рабочие вместо зэков
Появление вольнонаемных работников кардинально поменяло подход к организации труда. Если заключенные были бесплатным ресурсом, то обычным заводчанам нужно было платить зарплату. Сократилось количество людей, занятых на производстве и в сопутствующих процессах, потребовалась массовая механизация и автоматизация. При Сталине о техническом улучшении производственных процессов, где были заняты зэки, и речи быть не могло. «Можно было и под подозрение попасть: хочешь «врагами народа» облегчение устроить, сочувствуешь, а может, ты и сам «враг народа», — пишет в своих мемуарах Долгих.
Увеличение числа вольнонаемных работников потребовало перестройки системы социально-бытового обслуживания. Для рабочих нужно было строить больше библиотек, театров, клубов, а для их детей школ и детских садов.
Особенно остро эти задачи стояли в Норильске, куда в 1958 году перебрался Долгих. Сперва он был главным инженером Норильского горно-металлургического комбината, а в 1962 году возглавил предприятие. Норильск находится за полярным кругом, что создает дополнительные сложности для организации труда и отдыха рабочих.
Все в этом городе было отрегулировано для работы при низких температурах. Однако недолгое лето также создавало трудности. Как вспоминает Долгов, в шахтах немедленно становилось очень влажно и душно, повышалась угроза провалов дорог, приходилось «спасать» вечную мерзлоту, на которой были выстроены дома.
Развитие Норильска требовало повышения объема поставок различных ресурсов. В те годы город с «большой землей» связывала недолгая навигация и самолеты. Но местный аэродром не мог принимать большие реактивные лайнеры, которые уже появились в то время — Ту-104 и ИЛ-18. Использовались винтомоторные Ил-14 и Ли-2, сделанный на базе Дугласа.
Планы по модернизации аэродрома были, но дело двигалось «с черепашьей скоростью». Тогда руководство города решило припугнуть союзные власти и пустило слух, что в Норильск собирается прилететь Никита Хрущев, который в тот момент возглавлял КПСС. Магическая сила имени первого лица привела к тому, что работы по улучшению взлетно-посадочной полосы начались быстрыми темпами.
Время Хрущева
Одним из самых известных действий, которые предпринял Хрущев на посту руководителя советского государства, является подготовка доклада о злодеяниях сталинского режима. «Доклад о развенчании культа личности читали секретно на партсобраниях. Стояла гнетущая тишина, не хотелось верить в приводимые факты беззакония и репрессий», — вспоминает Долгих.
В целом он положительно оценивает реформы, которые пытался провести Хрущев. В частности, он защищает совнархозы, которые пришли на смену отраслевым союзным министерствам. Новые структуры сделали многое для децентрализации экономической системы. «Трудно сказать, чем бы все это кончилось, побудь еще десяток лет у власти Хрущев. Не исключено, что это привело бы к образованию мощных экономически самостоятельных регионов, более быстрому и глубокому решению социальных проблем на местах», — пишет в своих воспоминаниях Долгих.
Более того, когда к верховной власти в СССР пришел Юрий Андропов, одна из его инициатив касалась объединения некоторых регионов в «мощные кулаки». Это идея во многом созвучна с реформами, которые пытался претворить в жизнь Хрущев.
Его поражение Долгих видит в конфликте с партийной номенклатурой, которая не приняла реформы, но при этом осталась на своих местах.
В Москву, в Москву
В ЦК Долгих попал при Брежневе. Вначале он отказывался от продвижения по партийной линии, желая оставаться на производстве, но после разговора с Брежневым поменял свое решение.
Подобное поведение вполне укладывается в модель его поведения. «По складу характера я человек довольно осторожный и несколько застенчивый. Думаю, что мне не свойственны болезненное честолюбие и необоснованные властные амбиции, я никогда не просился на работу, меня всегда назначали или «выдвигали» и с некоторым трудом для выдвигающих», — пишет в своих мемуарах Долгих.
В 1969 году он возглавил Красноярский крайком КПСС, а в 1972 году переехал в Москву.
Есть версия, что в переводе Долгих в столицу важную роль сыграл тогдашний глава совмина Алексей Косыгин. Долгих эту гипотезу не подтверждает, но и не опровергает.
Примечательно, что его отношения с Косыгина не заладились с самого начала. В своих воспоминаниях Долгих описывает один из примеров. После того, как одна из инициатив советского правительства была отвергнута в ЦК, председатель совмина позвонил Долгих. «Как же так получается: проекты и предложения готовятся такими организациями, как Госплан, Академия наук, где работают тысячи ученых и специалистов, и вдруг опрокидываются каким-то инструктором ЦК», — приводит Долгих слова Косыгина.
«Я ему вежливо ответил, что мнение отдела ЦК базируется на аргументах специалистов и ученых тех же организаций, на которые он сослался», — вспоминает свой ответ Долгих.
Напряженные отношения Долгих и Косыгина в целом укладываются в логику конфликта «партийных» и «советских», который существовал в советской властной элите, начиная с самого верха. «Нередко на Политбюро он (Брежнев) открыто говорил об отставании уровня хозяйственного руководства от политического», — вспоминает Долгих. Всем было понятно, в чей огород брошен этот камень.
И Брежнев, и Косыгин оставались у власти до самой смерти. Косыгин умер раньше, и после его смерти произошел довольно странный инцидент. Некролог был подготовлен, однако без согласования с Брежневым такое заявление опубликовать не могли.
Генсек несколько дней не согласовывал текст. ЦК бомбардировали запросами республиканские власти, через некоторое время в ситуацию вмешался Андропов. Ему объяснили, в чем дело. После этого, он, вероятно, пришел лично к Брежневу и спустя несколько часов материалы пошли в ТАСС.
С приходом Горбачева был взят курс на омоложение руководства. Не удержался на своем посту и Долгих. Его вызвал генсек и «прямым текстом» сказал, что в связи с обновлением кадров ему и еще ряду товарищей следует уйти на заслуженный отдых. Долгих ответил, что ему 63 года, и он еще вполне готов работать дальше. Но его аргументы не приняли, и вскоре после этого разговора он был отправлен на покой.
Дмитрий Волин
Фото на анонсе: председатель Московского городского совета ветеранов Владимир Долгих (в центре) во время общественно-патриотической акции «Москва. Белорусский вокзал. 22 июня 1941 г.», посвящённой Дню памяти и скорби, на площади Белорусского вокзала. 22 июня 2019 г. © Дмитрий Волин/Kremlinhill
При публикации настоящего материала на сторонних ресурсах использование гиперссылки с указанием ресурса kremlinhill.com обязательно!
КРЕМЛЁВСКИЙ ХОЛМ. Страницы истории 