«Я почувствовал, что это мой шанс» Памяти легендарного фотографа ТАСС Владимира Мусаэльяна

28 сентября на 82-м году жизни умер фотокорреспондент ТАСС Владимир Мусаэльян. 14 лет он был личным фотографом генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева, затем работал с другими лидерами советского государства.

Я позвонил Мусаэльяну первого сентября, чтобы поздравить с творческим юбилеем, который совпал со днем рождения агентства в котором Мастер работал до последнего дня. Планировал договориться об очередном интервью. До этого мы дважды беседовали о Брежневе, теперь хотелось поговорить о нем: расспросить, как пришел в профессию, узнать об учителях — фронтовых фотографах, вспомнить о его работе с космонавтами и парламентариями.

«Ноги не ходят, но мы обязательно встретимся», — сказал мне тогда Владимир Гургенович. Но судьба распорядилась иначе.

Шанс

Родился Владимир Мусаэльян 8 июня 1939 года. С фотографией познакомился еще в детстве — у отца после войны появился трофейный аппарат фирмы «Цейс Икон».

После школы хотел поступать в МАИ, но провалился. Это не сломило его желание связать себя с воздухоплаванием. Юноша пошел на авиастроительный завод, где познакомился с Юрием Чурбановым — будущим зятем генсека Леонида Брежнева. Молодые люди общались на комсомольских собраниях, играли в волейбол.

Работая на авиазаводе, Мусаэльян не забросил свое хобби. Когда у него родилась дочь, ходил с ней гулять непременно с фотоаппаратом. Делал жанровые кадры, снимал городские пейзажи.

Однажды ему на глаза попалось объявление в журнале «Советское фото» — редакция объявила конкурс, участвовать в котором могли любители. Мусаэльян отправил в редакцию несколько снимков, один из которых появился на страницах издания.

Кадр заметил главред ТАСС Николай Кузовкин и пригласил автора на беседу. Владимиру предложили стажировку.

«Я почувствовал, что это мой шанс, — сказал Мусаэльян и он согласился круто поменять свою жизнь. Чтобы получить стажировку, ему пришлось уйти с завода и прилично потерять в деньгах. В авиастроении он получал около 2 тыс., а стажерская ставка в ТАСС было немного более 400 рублей.

Когда увольнялся — директор сказал, что обратно никого не берет, но для Мусаэльяна был готов сделать исключение. Дома был скандал. Тесть назвал его предателем. После этого несколько недель мужчины не разговаривали.

В ТАССе Мусаэльян учился у знаменитых фотографов, прошедших войну — Николая Кулешова, Наума Грановского, Эммануила Евзерихина, Вадима Ковригина — личного фотографа Иосифа Сталина.

Молодец! Я тебя уволю!

Первое задание Мусаэльяна в ТАСС — командировка в Тамбовскую область в совхоз «Арженка». Молодой фотограф быстро сошелся с председателем совхоза, сделал снимки, снабдил их бодрыми подписями.

Кузовкин был в восторге от первого фоторепортажа нового сотрудника. Хотя радость от триумфа длилась недолго. По возвращении в Москву Мусаэльяна вызывал главред и швырнул свежий выпуск «Известий», где совхоз был разбит в пух и прах — убыточный, нерентабельный. «Я тебя выгоню к чертовой матери», — бросил Кузовкин. Фоторепортаж отозвали — это стало для Владимира Гургеновича уроком на всю жизнь. С тех пор подписи под фотографиями он делал гораздо осмотрительнее, проверял информацию из разных источников.

Главред сменил гнев на милость, и за Мусаэльяном были закреплены несколько крупных предприятий, гуманитарные факультеты МГУ и Университета имени Патриса Лумумбы, а также Музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко и Малый театр.

Работая в ТАСС, начинающий фотокорр исколесил просторы Советского Союза, снимал на Северном полюсе, ходил с рыбаками на Камчатке, а также побывал в Европе, Японии и Африке.

Работа просто космос

Судьба подготовила для Мусаэльяна еще один крутой поворот. Фотограф, отвечавший за съемки космической программы, Валентин Черединцев, вероятно, из-за чрезмерной психологической нагрузки, попытался свести счеты с жизнь. Его успели остановить. В больнице Черединцев сказал, что отказывается от этого направления, а дела передаст только Мусаэльяну.

Почетную обязанность Мусаэльян принял без восторга — режим строгой секретности мог поставить крест на загранкомандировках. Но «партия сказала — комсомол ответил…». Так в жизни и творчестве будущего личника Брежнева наступил космический период. Он стал пропадать в Звездном городке месяцами, каким-то чудом совмещая эту работу со съемками первых лиц партии и правительства.

Трагедия прервала работу в Звездном городке. В 1971 году при приземлении погиб экипажа «Союза – 11». Мусаэльян решил отойти от темы космоса — трагедия задела его лично, он хорошо знал погибших. Оставил за собой только политический репортаж.

Зарылся в муравейник

Впервые Мусаэльян снимал Брежнева в 1969 году, когда генсек полетел на юбилей Казахской ССР. Поездка в советскую Среднюю Азию Брежневу пришлась по душе, и он решил сделать турне по Узбекистану, Туркмении, Киргизии и Таджикистану. В эту большую поездку решили направить Мусаэльяна.

Работать на первых порах с генсеком было непросто. Вскоре Мусаэльян попросил генерального директора ТАСС Леонида Замятина, чтобы его освободили от политического репортажа. Как казалось молодому фотографу, Брежнев его игнорировал. Во время следующей поездки Брежнев, не увидев сперва Мусаэльяна, назвал его по фамилии и спросил где он. В этот момент тассовец понял, что его приняли в ближний круг. Работа пошла на лад.

Он снимал генсека и на официальных мероприятиях, и на встречах в узком кругу, например, на охоте — любимой забаве лидера Страны советов (вполне себе царское увлечение).

Однажды во время охоты на Брежнева выскочило несколько зубров — начальник охраны прокричал, чтобы никто не стрелял. Если бы животные бросились на генсека, остановил бы их разве что пулемет. Зубры промчались мимо, а Брежнев, когда опасность миновала, спросил, успел ли Володенька сделать кадр. Личник сказал, что боялся даже шевельнуться, чтобы блик камеры не спровоцировал животных. Позднее Брежнев над ним не раз подтрунивал: «Володя при виде зубров от страха в какой-то муравейник зарылся».

Фотографии, которые было не принято показывать внутренней аудитории, отлично расходились на международном медиарынке. В 1971 году перед визитом во Францию Брежнев попросил Мусаэльяна подобрать несколько кадров из частной жизни для местной прессы. Личник подобрал десяток кадров, из которых генсек выбрал снимок, где он запечатлен на яхте. «Я здесь как Ален Делон», — резюмировал Брежнев. Снимок разлетелся по миру.

Реанимобиль по приказу генсека

Мусаэльян обязан Брежневу своим здоровьем. В 1982 году у фотографа произошел инфаркт. Его срочно госпитализировали. Лежа в палате обычной больницы, он услышал, что шансов выкарабкаться у него немного.

Как только генсек узнал о случившемся, приказал начальнику четвертого главка Минздрава академику Евгению Чазову немедленно отправить реанимобиль за личным фотографом. К воротам медучреждения подъехал внушительных размеров представительский ЗИЛ, переделанный для перевозки тяжелых пациентов. С сиренами Мусаэльяна довезли до «Кремлевки», где он пролежал больше двух месяцев. Потом восстанавливался в санатории.

Когда здоровье пошло на поправку, Мусаэльян начал рваться на работу. Но при первой встрече генсек распорядился, чтобы личник поехал с ним на море. «Это же не дело: в 42 года — и обширный инфаркт. Поберечься тебе, Володя, надо».

Следующая официальная съемка фотографа состоялась уже на похоронах генсека.

Дмитрий Волин

При публикации настоящего материала на сторонних ресурсах использование гиперссылки с указанием ресурса kremlinhill.com обязательно!