Рафик Нишанов: Горбачев мне никогда не отказывал

15 января отмечает 95-летний юбилей аксакал советской и узбекской политики Рафик Нишанов. Он начал свою политическую карьеру в одном из райкомов Ташкента, а на закате советской империи возглавил компартию Узбекской ССР и Палату Национальностей союзного парламента, перед этим поработав в качестве посла в Шри-Ланке и Иордании. О сложных отношениях с одним из главных фигурантов Хлопкового дела Шарафом Рашидовым, влиянии кухни на дипломатические отношения и последних годах жизни Советского Союза читайте в материале портала «Кремлевский холм. Страницы истории»

Год Тигра

Родился Нишанов в селе Газалкент в предгорьях Тянь-Шаня. В тот момент эта территория относилась к Туркестанскому краю. Долгое время у Нишанова даже не было точной даты рождения. «Вплоть до моего поступления в школу мама определяла, кому, сколько лет, на основании мучалов — циклов восточного календаря. Один цикл, как известно, 12 лет».

«В один прекрасный день мама повела целый выводок детей в райбольницу. Врач осмотрела нас, попросила открыть рты, бегло взглянула на зубы, затем выслушала маму и в заключении всем записала дату и год рождения. С годами проблем не возникло. Мама четко помнила: тот-то появился в год барса, тот — зайца», — вспоминает Нишанов.

Будущий руководитель Узбекистана родился в год тигра, то есть в 1926 году. С датой рождения — получилось чуть сложнее. Мать вспомнила, что родила его, «когда был снег». Следуя этой логике, в метрике записали середину зимы, то есть 15 января.

В 1944 году Нишанов стал кандидатом в члены ВКП(б), работал заведующим орготделом райокома комсомола. «Так я приступил к работе в районном масштабе. Приложением к «номенклатурной» должности стал персональный ишака».

В январе 1945 года Рафика призвали в армию. После учебки солдаты ждали отправки на фронт, но война закончилась. Тогда военных решили послать на Дальний Восток, но Нишанова определили в офицерское училище. Однако военной карьеры он не хотел, и, дождавшись постановления Совмина о демобилизации в 1950 году, отложил портупею.

Ташкент

После демобилизации Нишанов поселился в Ташкенте у родственников. Получил место в райкоме комсомола, быстро доучился в школе и поступил на вечернее отделение исторического факультета педагогического института имени Белинского. «Первый секретарь Сталинского райкома партии Валентина Степановна Степановая позвала меня к себе. Уже через год я был назначен заведующим идеологическим отделом. Спустя два года меня избрали секретарем райкома партии по идеологии», — рассказывает Нишанов.

Первые загранкомандировки случились у Нишанова, когда он был главой горисолкома Ташкента. Города разных стран начинали родниться, и столица Узбекской ССР была объявлена городом—побратимом пакистанского города Карачи.

Летом 1963 года Рафик Нишанович с подачи главы Узбекской ССР Шарафа Рашидова стал секретарем республиканского ЦК по идеологии. Задача поставлена была предельно четко. «Нужно было возродить партийную линию в творческой среде. Чтобы социалистический реализм побеждал. Для этого не обязательно быть искусствоведом или ученым», — напутствовал его Рашидов.

Джан

Отношения с Рашидовым складывались непросто. «Человек под чьим руководством я работал, не отличался прямотой. Рашидов не повышал голос на нижестоящих, не позволял себе барства и хамства. Несмотря на то, что мы не раз встречались в домашней обстановке, отношения установились рабочие. Корректные, доброжелательные, не более того», — отмечает Нишанов.

Рашидов был довольно щепетилен в подборе слов при общении с людьми. Особо близких он называл по имени, добавляя обращение «джан». Однажды Рафику Нишановичу позвонил первый секретарь одного из райкомов Ташкентской области Саид Таиров. Он спросил, почему Рашидов вместо «Саид-джан» начал называть его «товарищ Таиров». Будущий дипломат легко расшифровал причины охлаждения отношений. «У Рашидова были стычки с первым секретарем Ташкентского обкома Маликом Абдуразаковым. Саид же, не уловив конъюнктуры, где-то на совещании того поддержал, Шараф Рашидович в момент вычеркнул Таирова из числа фаворитов».

Через какое-то время и у Нишанова стали портиться отношения с главой республики. В очередном составе Совета Национальностей Нишанов получил должность главы одной из комиссий. Рашидов не получил ничего, хотя его коллеги по руководству партийными организациями такого уровня — Кунаев, Машеров и другие, возглавили различные подразделения.

Следующий звонок прозвенел в 1965 году, когда в Узбекистане решили провести переговоры между Индией и Пакистаном. Страны были на грани большой войны. Рашидов был в командировке в Алжире, а в оргкомитет будущего саммита вместе с главой Совмина СССР Алексеем Косыгиным и главой МИД Андреем Громыко включили Нишанова. Переговоры прошли успешно. В какой-то момент из зала вышел Косыгин, подошел к заведующему Отделом печати МИД Леониду Замятину и попросил его сообщить какому-то из уважаемых представителей иностранных СМИ, что договор будет подписан.

После подписания Ташкентского договора глава индийского правительства Лал Бахадур Шастри внезапно умер. Нишанов занимался организацией траурных мероприятий.

В 1967 году будущего дипломата включили в советскую делегацию, которая направилась в Каир для поддержки египетских властей, шокированных поражением от Израиля в ходе шестидневной войны. Военные потери привели к росту антисоветских настроений — СССР начали обвинять в поставках плохого оружия.

Спустя какое-то время Рашидов начал всеми силами сватать Нишанова в международные отношения, выдавливая из республики. Рашидов дошел до Брежнева, но тот на первом этапе не позволил отправить Нишанова за границу.

Тогда глава Узбекской ССР зашел с другой стороны. Как будто из пустяшного повода была состряпана далеко идущая «телега» в Москву о серьезных промахах в идеологической работе, за которую отвечал Нишанов.

Капля камень точит, и в какой-то момент Нишанова пригласил на разговор бывший советский посол в США и Канаде Александр Панюшкин. «В ЦК КПСС принято решение рекомендовать вас послом на Цейлон. Мы внесли в политбюро предложение присвоить вам звание чрезвычайного и полномочного посла. Ситуация в Коломбо необычная. Там нужен очень опытный политический работник».

Нишанов попытался сопротивляться, но очень быстро понял, что это бессмысленно. Так началась его дипломатическая карьера.

Отказ от «Чайки»

Рафик Нишанов оказался в плеяде политработников, которых в конце 60-х годов направили в разные страны. С одной стороны, это позволило укрепить партийными кадрами диппредставительства, с другой — убрать людей, которые по тем или иным причинам стали неугодными.

Первое, что почувствовал Нишанов на Цейлоне — тяжелый климат. Усугублял ситуацию автомобиль, который был положен главе дипмиссии — представительская «Чайка». «Жара под сорок, а машина черного цвета, да еще и без кондиционера. Едешь и пот вытираешь», — воспоминает дипломат.

Вскоре после своего приезда он отправил в Москву сообщение. «Учитывая климатические особенности Цейлона, левостороннее движение и чрезвычайно узкие улицы, прошу рассмотреть вопрос о направлении посольской «Чайки» в народное хозяйство СССР. Взамен прошу выделить средства на приобретение автомобиля, соответствующего местным условиям».

Новому послу пошли навстречу — «Чайка» уехала развозить молодоженов в кишиневский ЗАГС, а глава дипмиссии обзавелся «Мерседесом» с кондиционером.

К вопросу о курицах

Дипломатическая работа переполнена различными тонкостями. Малейший просчет может привести к большому международному скандалу.

Однажды Нишанов пригласил на прием главу правительства Шри-Ланки Сиримаво Бандаранаике и ряд других гостей. Известно было, что госпожа премьер-министр вегетарианец, на этот счет советский посол сделал распоряжения на кухне.

«Когда после окончания аперитива в саду гости зашли в прохладный зал и расселись за столом, Валентин (повар посольства) после разнообразных холодных закусок внес дымящийся суп. Мадам Бандаранаике, попробовав ложечку, отставила тарелку: «Простите, я мясного не кушаю». Я похолодел: в супнице был душистый куриный суп с лапшой».

Повар схватился за голову и пообещал все исправить. Пока Нишанов отвлекал гостей, шеф пытался обеспечить высокую гостью первым блюдом, а заодно спасти свою репутацию. Вскоре он принес суп для главы кабмина. Она попробовала его и осталась довольна.

После приема Нишанов спросил повара, как тот выкрутился. «Извините, конечно, но у меня была приготовлена рыба. Я из супа мадам выловил курицу и накрошил туда рыбу. А чтобы запах отбить, добавил туда специй. На Цейлоне же любят погорячее». Повара не уволили, дали строжайшее предписание больше таких промахов не допускать.

Куриная тема внезапно всплыла через пять лет после начала дипломатической карьеры. Во время очередного отпуска в Москве его принял глава МИД СССР Андрей Громыко. В ходе этой встречи посол аккуратно поинтересовался, не пора ли завершить его миссию, тем более что климат Цейлона начинал плохо сказываться на здоровье. На это министр иностранных дел ответил: «Расскажу тебе одну байку. Два парня основательно выпили и начали задавать друг другу загадки. Вася спрашивает: «Вань, отгадай, что будет с курицей после того, как ей исполнится пять лет? Ваня думал — думал, ну что может случиться? Нога отвалится? Крылья? В петуха превратится? Совсем извелся. «Ладно, — выдохнул, — сдаюсь. Проиграл. Скажи, что будет?». Вася торжествует: «Да ничего не будет. Шестой год пойдет».

Командировка Нишанова продлилась, тем более, что был серьезный повод. Через год в Коломбо должна была пройти большая конференция стран Движения неприсоединения. Во время подготовки Нишанов активно консультировался с МИДом. В ведомстве ему посоветовали встретиться с Михаилом Сусловым.

В приемной у главного идеолога он встретил Гейдара Алиева и Михаила Горбачева. «Суслова считали «серым кардиналом», но не с осуждением, а признавая реальный авторитет. Я обратил внимание, как безлик рабочий кабинет Михаила Андреевича, как скромно он одет. Никаких даже мизерных предметов в обстановке, свидетельствующих об индивидуальности хозяина. Ни намека на человеческий интерес к собеседнику. Ни тени улыбки. Ничего личного — главный принцип. В ЦК это знали и за спиной называли Суслова «аскетом», отдавали должное его немеркантильности, тому, что никому не покровительствует», — вспоминает Нишанов.

Спустя еще несколько лет, Нишанова перебросили из Шри-Ланки в Иорданию. Где он еще несколько лет гнул советскую линию в отношениях с ближневосточными республиками. На чужбине он не забывал об Узбекистане, ждал подходящих условий для прекращения международных командировок. «Обстоятельства не складывались, и об этом старались не думать».

Ситуация изменилась после смерти Рашидова в 1983 году. Сменивший Брежнева Андропов направил в Узбекистан следственную группу, стали расследовать массовые факты коррупции, приписки и прочие нарушения. Полетели головы. Раскручивалось «хлопковое дело».

На этом фоне Нишанов получил долгожданное разрешение вернуться. Вскоре он возглавил республиканский МИД. Еще через пару лет стал первым секретарем компартии Узбекистана.

Расстановка фигур

Наступила перестройка. Через призму нового мышления стала все более нелепо выглядеть тотальная система контроля и согласований любых действий с Москвой.

Накануне 1 мая Нишанову принесли схему расстановки почетных гостей на трибуне. Рядом с ним оказался второй секретарь ЦК Владимир Анищев. На вопрос, почему второй секретарь обошел главу правительства, Нишанову ответили, «так принято».

«Кем принято? Мы — самостоятельная республика. Уж какие-то вещи сами способны определять», — сказал Нишанов, передвинув Анищева дальше себя. В течение часа ему несколько раз звонили, каждый раз с более высокого этажа Старой площади. В итоге Нишанов не сдержался и предложил поставить этот вопрос непосредственно в Секретариате ЦК. Давление из центра прекратилось.

На следующее утро Нишанов встретил Анищева. «Рафик Нишанович, я что-то неважно себя чувствую, вчера отравился. С вашего позволения на трибуну не пойду». «Я понял, что вы отравились. Идите, лечитесь». Через какое-то время Анищев покинул Ташкент».

Новый глава Узбекской ССР сошелся с Горбачевым. «В любой момент я мог ему позвонить, условиться о приеме с глазу на глаз, если разговор предстоял «не телефонный» Горбачев мне никогда не отказывал, понимая, что ситуация в Узбекистане тяжелая». Во время визита в 1988 году президент СССР подчеркнул «что народ не виноват» и этим, по словам Нишанова, снял с республики «позор рашидовщины».

Съезд — ГКЧП — распад

Нишанов участвовал в первом Съезде народных депутатов. «Ничего похожего на происходившее в течение двух недель в Кремле в СССР никогда не было. Мало того, что острейшие выступления с трибуны ни с кем заранее не согласовывались, никоим образом не санкционировались, мало что депутаты отчаянно спорили между собой, без оглядки критиковали власть, так еще вся страна стала зрительным залом этого жаркого действия», — вспоминает Нишанов.

В день, когда ему выпало председательствовать, он позволил выступать академику Дмитрию Лихачеву больше положенного. Еще раз он использовал свои полномочия, чтобы дать слово председателю Союза писателей Каракалпакии Тулепбергену Каипбергенову. Страсти на съезде кипели. На прения депутаты записывались сотнями. Обсуждали Аральское море, Нагорный Карабах, ситуацию в Прибалтике и десятки других перезревших проблем советского государства.

«Вечером, 3 июня в гостинице раздался один из самых кошмарных в моей жизни звонков. На проводе — Фергана. Мне сообщают, что в поселках Ташлак, Комсомольский, городе Маргилане беда. Который час идут погромы турок — месхетинцев».

На следующий день, Горбачев попросил Нишанова прояснить ситуацию. У него не было подробных сведений, и он сказал, что конфликт начался после ссоры на базаре, которая переросла в кровавое побоище. За эту реплику он тут же попал под шквал критики. На следующий день он вместе с главой союзного МВД Вадимом Бакатиным отправился в Фергану.

В город ввели дополнительные силы Внутренних войск, для турок – месхетинцев создали охраняемые лагеря. Однако это лишь ненадолго заморозило проблему.

Это был лишь один из конфликтов, основы которых были заложены задолго до начала перестройки.

В ходе событий в Вильнюсе Нишанова хотели отправить в республику для стабилизации ситуации. Против высказался Борис Ельцин, пояснив, что приезд Нишанова будет воспринят как давление из центра. В итоге отправили заместителя Нишанова — писателя Дмитрия Олейника. После пролившейся крови Нишанов все-таки поехал в Вильнюс. Однако события в странах Балтии остановить было уже невозможно.

В 1990-м году Горбачев на даче в Форосе спросил Нишанова, что он думает о происходящем стране. Нишанов сказал, что необходимо быстро заключить новый союзный договор. Горбачев попытался его перебить, но супруга Горбачева Раиса Максимовна оборвала: «Подожди, Миша, дай договорить».

На четвертом Съезде Нишанов зачитал первый раздел нового договора, который, как будто не вызвал противоречий. Анатолий Собчак тут же предложил в течение Съезда принять отдельно первый раздел в качестве основных положений. ГКЧП и последующие события поставили крест на попытках сохранить СССР.

Долю ответственности за распад страны Нишанов возлагает на Ельцина. «Впрочем, безудержный напор, с которым Ельцин добивался суверенитета РСФСР, был вызван не одним личным мотивом. Да. Личная — главная цель была. Скинуть Горбачева. Но не только это двигало Борисом Николаевичем. Россия, как и остальные республики, находилась в бесправном положении по отношению к Центру. Что не могло устраивать Ельцина, избранного в 1990 году председателем Верховного Совета РСФСР. <…> Спешное объявление РСФСР о своем суверенитете стало определенной точкой невозврата».

По его мнению, Ельцин мог бы сохранить союз, если бы стал его президентом. «Тогда всю свою неуемную энергию он направил бы не на разрушение, а на укрепление государственности. Нашел бы и жесткие, и гибкие методы, чтобы не довести до распада».

«Невольно сравниваю: так было раньше, так — теперь. Стали ли бывшие советские республики, получив независимость, счастливей? Непростой вопрос… Можно говорить о том, что они стали свободней. А счастливей? Нет. Пока нет», — подытоживает ветеран советской политики.

Дмитрий Волин

Биография Рафика Нишанова

При публикации настоящего материала на сторонних ресурсах использование гиперссылки с указанием ресурса kremlinhill.com обязательно!

© Kremlinhill.com, 2018–2021